Lettre à papa (première partie)

Bonjour, papa.

Je vais commencer par la fin. Tu ne liras jamais cette lettre.

C'est la guerre. Je ne suis pas joyeuse à vivre dans ces moments là.

Je suis souvent heureuse que ma mère soit morte. Elle a vécu les premières années de sa vie pendant la Seconde Guerre mondiale. Tu es né après cette guerre.

Papa, depuis 10 ans, nous sommes sur des côtés différents de la barricade. Surtout ces trois dernières années.

Peut être tu sais ou pas, nous sommes adversaires sur ce procès, on en a jamais parlé, tant pis, ça changerait rien.

Quelques jours après l'attaque de l'Ukraine par notre pays, t'avais parlé d'un reportage télévisé et tu m'as dis : « Il y avait des fascistes là-bas.» Il m'a fallu beaucoup de temps pour comprendre que t’appelais les Ukrainiens "des fascistes". Après cela, je n'ai plus jamais évoqué la guerre lorsque notre conversation, pendant 3 ans pratiquement chaque jour. Après le décès de ma mère, ta femme, je t'ai appelé chaque jour le même heure, pendant trois ans ça été notre routine traditionnelle.

Alors là, j'avais compris immédiatement que moi j'ai dit "Non" à la guerre, et que toi tu dis "oui" à tout ce que dit la propagande meurtrière.

Je ne suis pas très forte contre la propagande.

Il y a dix ans, j'ai décidé de ne plus mettre mes pieds sur le sol russe tant que ces gens étaient au pouvoir. Ma mère était vivante. Mon frère était plus jeune. C'est mon petit sacrifice au nom de la justice et de la liberté.

Maintenant, en septembre 2025, cela fera exactement 10 ans que j'ai pris ma décision. Nous sommes nombreux maintenant. Beaucoup sont partis. De leur propre choix ou sous la contrainte.

Papa, tu regardes encore la propagande, tu parles de tes joies et de tes soucis quotidiens. Je t'écoute, je plaisante avec toi. Mais je me souviens toujours que nous ne sommes pas du même côté de la barricade.

Pendant dix ans, j'ai été privée de communication "en life" avec mes amis et mon frère. Il a maintenant 60 ans.

Non, ce n'est pas ma décision. Mon frère aurait fait pareil. C'est la bonne décision de tout citoyen qui souhaite vivre dans un État libre.

Je me suis inquiète et préoccupée. Je sais que communiquer avec moi peut compromettre vos sécurités en Russie. J'en ai parlé à mon frère aujourd'hui. Il le sait.

Mais non. Je ne peux pas me taire. La guerre est injustifiable. Un pays agresseur est impardonnable.

À propos d'Israël et de ses attaques – séparément. Presque pareil. Et puis, papa, tu n'as personnellement rien à voir avec Israël. Cette question ne s'adresse qu'à moi.

Maintenant, le gouvernement que tu soutiens m'a coupé toute communication avec toi.

Pareil pour tous ceux que je connais en Russie. Et surtout, mon frère. Comment vas-tu, mon frère?

Bonne nuit, papa.

30 août 2025

Rufina

***

Привет, папа.

Начну с конца. Ты никогда не прочтёшь это письмо.

Сейчас война. Мне не нравится жить в это время.

Я часто радуюсь, что моя мама умерла. Первые годы своей жизни она провела во время Второй мировой войны. Ей было бы сложно сейчас. Ты родился после тойвойны.

Десять лет мы были по разные стороны баррикад. Особенно последние три года.

Папа, может быть догадываешься, а может быть и нет, но мы враги в этой войне. Мы никогда об этом не говорили, жаль, но это ничего не изменит.

Через несколько дней после того, как наша страна напала на Украину, ты упомянул телевизионный репортаж и сказал мне: «Там были фашисты». Мне потребовалось слишком много времени чтобы понять, что ты называешь украинцев «фашистами». После этого я больше никогда не упомянала о войне, когда мы разговаривали почти каждый день в течение трёх лет после, смерти моей мамы, твоей жены, и ты остался один. Я сразу поняла, что я говорю войне «нет», а ты говоришь «да» всему, что твердит кровавая пропаганда.

Я не очень сильна в борьбе с пропагандой.

Десять лет назад я решила, что ноги моей не будет, пока эти люди были у власти. Моя мама была жива. Мой брат был моложе. Это была моя маленькая жертва во имя справедливости и свободы.

Сейчас, в сентябре 2025 года, исполнится ровно 10 лет с тех пор, как я приняла это решение. Нас теперь много. Многие уехали. По собственной воле или по принуждению.

Папа, ты всё ещё смотришь пропаганду, рассказываешь о своих повседневных радостях и тревогах. Я слушаю тебя, мы шутим и смеемся. Но я всегда помню, что мы по разные стороны баррикад.

Десять лет я был лишена общения с друзьями и братом. Ему сейчас 60.

Нет, это было не моё решение. Мой брат поступил бы так же. Это правильное решение для любого гражданина, который хочет жить в свободном государстве.

Я волнуюсь и беспокоюсь, конечно. Я знаю, что общение со мной может поставить под угрозу вашу безопасность в России. Я говорила об этом сегодня с братом. Он это знает.

Но нет. Я не могу молчать. Война не имеет оправдания. Страна- агрессор не может быть прощена.

Об Израиле и его атаках – отдельно. Почти то же самое. Но, папа, ты лично не имеешь никакого отношения к Израилю. Этот вопрос только ко мне.

Правительство, которое ты поддерживаешь, заблокировало всякое общение с тобой .

То же самое касается всех, кого я знаю в России. И, самое главное, моего брата. Как дела, брат?

Спокойной ночи, папа.

30 августа 2025 г.

Руфина